Третейский суд, он же арбитраж. Для рядовых кыргызстанцев – это диковинка, хотя в стране с июля 2002 года действует соответствующий закон и зарегистрировано несколько подобных организаций. Для чего создаются третейские суды, в чём их отличие от судов обычных – мы спрашиваем известного профессора-правоведа и декана Китайско-португальской юридической школы (Университет Чанчжоу, Китай) Лян Вэнюна и его коллегу, вице-президента этого заведения Ван Хуэймина.

 

– Господин Лян Вэнюн, расскажите о целях вашего визита в Кыргызстан.

 

– В Бишкеке мы посетили Кыргызскую государственную юридическую академию, совместно с которой намерены открыть китайско-кыргызский юридический центр. Также в плане визит к Шамаралу Майчиеву и его коллегам – арбитрам Международного третейского суда в Бишкеке. В прошлом году мы уже встречались и нашли почву для сотрудничества. В частности, создали Бишкекский международный третейский суд по недрам и коммерции, который будет рассматривать арбитражные споры в Кыргызстане и за его пределами.

 

– Почему вы занялись именно арбитражем, и чем он отличается от обычного судопроизводства?

 

– Решение споров между людьми – это одна из важнейших задач, которую решает любое общество на любом этапе своего развития. Поскольку человек живёт не в одиночестве, а в окружении других людей и вынужден с ними взаимодействовать, постольку мы не можем избавить жизнь от разногласий и споров. Зато мы можем научиться хорошо решать их. И чем лучше люди улаживают споры между собой и находят подходящее решение, тем лучше становится жизнь общества.

 

В истории были времена, когда споры между людьми не заканчивались до тех пор, пока одна из сторон не убивала или не подчиняла себе другую. Потому что единственным аргументом и инструментом разрешения их разногласий выступала сила людей и их оружия.

 

Затем наступил этап, на котором появилось государственные суды, которые стали решать споры между людьми. Долгое время им не было альтернативы, и они оставались монополистами в вопросе разрешения любых спорных ситуаций.

 

Однако, как показала практика, государственные суды не могут полностью отвечать на все запросы общества и не всегда являются лучшим из возможных институтов. Есть проблемы, которые существенно ограничивают возможности традиционных государственных судов.

 

Во-первых, правосудие – очень дорогой инструмент. Государство не может безгранично расширять аппараты судов, чтобы переварить все споры, которые возникают в обществе и требуют своего разрешения. Это очень накладно для бюджета. Поэтому государство вынуждено идти на развитие досудебных и внесудебных институтов. В том числе третейского арбитража.

 

Во-вторых, суды решают вопросы только в рамках своего государства. Принцип суверенитета государств по отношению друг к другу означает, что принимаемые судами решения имеют законную силу только на территории того государства, где они вынесены. При этом с развитием международной торговли и глобальной экономики появляются финансовые, хозяйственные и иные споры, которые затрагивают людей и организации из разных государств. Они тоже требуют своего разрешения. Так появляется необходимость в международном арбитраже.

 

В-третьих, органы правосудия обязаны обеспечивать открытость своих процессов. Любое снижение прозрачности деятельности суда и ограничение информации относительно его работы воспринимается обществом как признак коррумпированности и вызывает подозрения в объективности выносимых решений.

 

При этом стороны судебного процесса, особенно если это бизнесмены, часто бывают не заинтересованы в огласке своих споров, поскольку это может сказаться на их деловой репутации, привести к разглашению конфиденциальной информации, раскрытию эксклюзивных методов и схем их деятельности. Очень многие не хотели бы судиться публично. Это похоже на семейный спор, когда муж и жена хотят, чтобы их кто-то рассудил, но не хотели бы, чтобы людям стало известно о споре между ними.

 

Это особенно важно для обществ, в которых общественное мнение, обычаи и правила поведения могут оказывать влияние на действия участников спора, ограничивать их свободу или порождать для них негативные последствия.

 

– В Кыргызстане это довольно актуально. У нас даже есть для этого специальное выражение – «эл эмне дейт»…

 

– Это имеет значение в любой стране, в любом обществе. Репутации человека или организации, особенно деловой, редко идут на пользу публичные разбирательства.

 

Четвёртая проблема государственного правосудия в том, что рано или поздно возникает вопрос компетентности судей, которым в процессе работы приходится рассматривать самые разные категории дел. Возможности судей ограничены, как и объём их знаний о специфике разных сфер жизни, отраслей экономики и финансов.

 

Или, допустим, какой-то экономический или гражданский спор затронул деятельность его участников в трёх разных странах. Судья же не может знать законы всех трёх государств. Допустим, если китайская компания заключила с кыргызской договор о том, что возникающие споры будут разрешаться по законам Кыргызстана, то государственный суд в КНР не вправе рассматривать такое дело.

 

В-пятых, в государственном суде судебное разбирательство отнимает у сторон много времени, поскольку включает три или четыре инстанции. Некоторые процессы затягиваются на годы.

 

– Допустим, что государственные суды имеют недостатки и все эти проблемы реально существуют. Но как их могут решить третейские суды?

 

– Начнём с того, что арбитры третейского суда не ограничены рамками национального законодательства. 156 государств, ратифицировавших соответствующую Конвенцию, обязуются взаимно признавать и исполнять решения третейских судов независимо от того, в каком государстве они находятся и выносят свои решения. Таким образом, арбитраж выходит за границы отдельных стран, действуя по всему миру как единый и универсальный механизм решения юридических споров.

 

Кроме того, арбитраж позволяет решать возникающие юридические споры «в узком кругу», без нежелательной для истцов и ответчиков публичной огласки разногласий. Арбитражное разбирательство происходит быстро, без затягивания и повторных процессов. Благодаря узкой специализации третейских арбитров, они прекрасно разбираются в тонкостях рассматриваемых дел и лучше учитывают их специфику.

 

Другой плюс арбитража в том, что, являясь компетентным органом, он реально не зависит от государства. Государственное правосудие тоже декларируется в качестве независимого, но на деле судьи не могут не считаться с интересами верховного правительства.

 

В арбитраже граждане решают возникающие между ними проблемы, не привлекая к этому государство. Участники спора сами выбирают себе того третейского судью, которому они доверяют. Благодаря этим плюсам арбитраж позволяет избежать тех проблем, которые возникают при обращении в государственные суды.

 

– А почему для создания совместного третейского суда вы выбрали именно Кыргызстан, а не какое-нибудь более крупное и «богатое» государство?

 

– Мне очень приятно, что мы с моим кыргызским коллегой Шамаралом Майчиевым нашли общий язык и занялись созданием международного третейского суда.

 

На мой взгляд, Кыргызстан имеет наиболее удобную ситуацию для развития третейских судов, и я рекомендовал бы вашему правительству на государственном уровне презентовать международный арбитраж в качестве визитки вашей страны.

 

Хочу напомнить, что многие небольшие страны, такие как Сингапур, Гонконг, Швеция и Швейцария, добились больших успехов в экономике благодаря развитию международного арбитража. С точки зрения крупного бизнеса и инвесторов, широкое развитие арбитража является указанием на то, что в данном государстве реально «работают» законы и обеспечивается устойчивый социальный порядок.

 

Как учёный, я специально изучал вопрос, почему большие государства испытывают некоторые затруднения в развитии международного арбитража. Дело в том, что у крупных и сильных государств всегда присутствует обширное влияние и большие «интересы». Поэтому нейтральность и объективность расположенных на их территории третейских судов зачастую подвергается сомнению. А третейские суды Сингапура и других небольших государств воспринимаются как незаинтересованные и справедливые арбитры. И получают с этого довольно солидные финансово-экономические «дивиденды».

 

Поэтому Кыргызстану крайне важно исходить из понимания, что международный арбитраж положительно характеризует инвестиционный климат в стране. Что он не просто защищает интересы бизнеса, но и является двигателем экономики. Поэтому развитие арбитража должно стать неотъемлемой частью вашей государственной политики и стратегических программ.

 

Обратите внимание, что в мире нет ни одного государства с развитой экономикой, в котором отсутствовала бы налаженная система арбитражного производства…

 

– Но в этом же нет ничего удивительного. Если в государстве имеется «жирная» экономика, то и объём возникающих финансово-хозяйственных споров создаёт «фронт работы» для третейских судов. А что если страна небогатая и количество таких споров ограничено?

 

– Мне уже задавали такой вопрос за время нашего визита в вашей стране. Меня спросили: «Неужели в Кыргызстане работает столько международных фирм, чтобы окупить работу арбитражного суда?»

 

Думаю, что люди задают этот вопрос, потому что в их понимании третейский суд, созданный в вашей стране, ограничен клиентами только из Кыргызстана. Но это не так. Больше того, если наш новый международный арбитражный суд начнёт эффективно работать тут, то одно это может привести в Кыргызстан столько фирм, сколько не пришло сюда за долгие годы. Несмотря на то, что совместно создаваемый нами третейский суд будет расположен в Бишкеке, он будет работать для компаний и частных предпринимателей из любых государств, а не только из Кыргызстана или Китая.

 

Само по себе учреждение суда – это только начало работы. Дальше требуется правильно заложить фундамент, нужна хорошая стратегия, чёткий план работы по продвижению его услуг, привлечению клиентов, формированию и укреплению репутации.

 

Для этого наш суд должен разрешать споры независимо от гражданства клиентов, руководствуясь только международным правом и вынося справедливые решения. Мы ко всем будем относиться одинаково, потому что судьба этого суда будет определяться только его авторитетом и репутацией.

 

Причём создатели нового суда не будут являться его владельцами или руководителями. Их вклад – это своего рода благотворительный взнос, потому что в дальнейшем они не будут иметь влияния на его работу и его решения. Функции контроля передаются Наблюдательному совету, в который мы должны отобрать авторитетных и признанных людей со всего мира. Не только из Кыргызстана и Китая, но и из третьих стран.

 

Именно Наблюдательный совет будет принимать все стратегические решения и создавать комиссию для контроля работы суда. Председатель будет отчитываться перед Наблюдательным советом, а не перед учредителями.

 

Мы начнём с создания современных правил, которые обеспечат арбитрам, рассматривающим дела, свободу от любого влияния со стороны учредителей, Наблюдательного совета и председателя суда.

 

Второй шаг – это собрать арбитров из разных государств, исходя из их опыта и квалификации. Всю эту работу мы собираемся завершить к концу нынешнего года, чтобы с января 2020 года начать полноценную работу.

 

Пользуясь случаем, хочу поблагодарить вашу газету за интерес к нашей инициативе и её освещение. Нам очень приятно это сотрудничество, и мы со своей стороны готовы делиться с вами информацией о работе вновь создаваемого международного арбитража. Прошу от нашего имени передать сердечный привет и наилучшие пожелания вашим читателям.

 

– А какую информацию вы можете дать о развитии третейских судов в вашей стране? Китай известен как одна из крупнейших современных экономик мира. Как это сказывается на развитии арбитража?

 

Ван Хуэймин: На этот вопрос, если позволите, отвечу я. Закон об арбитраже действует в Китае с 1996 года. За это время пройден большой путь, и сегодня в нашей стране действует 256 арбитражных судов, имеется более 50 тысяч арбитров. За весь период по состоянию на декабрь 2018 года третейскими судами рассмотрено свыше 540 тысяч дел. В последние годы получило широкое развитие проведение арбитража через сеть Интернет. Больше 20 судов ведут работу через глобальную сеть. Это очень ускоряет и расширяет процесс рассмотрения дел и значительно сокращает издержки для всех сторон судебного процесса.

 

Абсолютный рекорд был установлен в мае 2018 года, когда один из арбитражных судов в течение месяца рассмотрел 30 тысяч споров. Поэтому могу без преувеличения сказать, что в Китае идёт расцвет арбитража, как в традиционном, так и в Интернет-варианте. Это то, что касается внутренних споров, когда клиенты являются представителями нашей страны.

 

Относительно международного арбитража можно сказать следующее. Процесс глобализации экономики привел к тому, что китайские бизнесмены стали работать за границей. Государственные суды КНР не могли защищать интересы граждан страны, которые занимались предпринимательством в других государствах. Это вызвало большой спрос на услуги третейских судов.

 

В этой связи был предпринят ряд шагов. Во-первых, правительство помогает нашим юристам и арбитражным судам выходить на мировой рынок. К примеру, по инициативе третейского суда при Торгово-промышленной палате КНР создан международный арбитраж в Канаде. 

 

Во-вторых, в арбитражные суды Китая активно привлекаются арбитры из других стран. К примеру, ваш соотечественник и наш коллега Шамарал Майчиев является судьёй третейского суда в КНР.

 

В-третьих, наше Правительство способствует открытию на территории Китая филиалов и офисов третейских судов из других государств, а также даёт гарантии, что все их решения будут исполняться наравне с решениями арбитражей, изначально созданных и действующих в КНР. В этой связи мы ожидаем, что в дальнейшем объём получаемых услуг и международного сотрудничества в сфере арбитража будут только расти.

 

– Можно считать, что в плане развития арбитража Китай уже достиг международных стандартов?

 

– Конечно, ситуация в нашей стране отличается от государств, которые намного раньше перешли к рыночной экономике и где для бизнесменов давно стало нормой в спорных ситуациях обращаться к арбитрам. В Китае многие люди пока не привыкли к арбитражу. Да и государство поначалу не уделяло внимания расширению деятельности третейских судов. Однако в последние пять лет в связи с тем, что государственные суды перегружены и не справляются с объёмом поступающих дел, правительство стало активнее продвигать внесудебные способы разрешения споров. В том числе арбитраж. Теперь людям рекомендуют обращаться не только в государственные суды, но и в третейские.

 

В зданиях некоторых государственных судов открылись сервисные центры арбитражных судов. Так называемые «окошки», в которых люди могут получить консультацию специалистов и узнать о процедуре рассмотрения дел в арбитражном порядке.

 

В нынешнем году Верховный суд КНР, проанализировав ситуацию в области судопроизводства, принял рекомендацию, чтобы спорящим лицам предлагали услуги не только государственных судов, но и медиаторов, и третейских арбитров. А также создать арбитражные «окошки» во всех судах страны.

 

Если раньше государственные суды были монополистами в вопросе разрешения споров, то теперь возникает реальная конкуренция между ними и арбитражными судами. У людей появился выбор между многоступенчатым, долгим, публичным разбирательством в обычном суде и более удобным и менее затратным – в третейском. Если одна сторона спора обратилась в третейский суд, то второй стороне направляется предложение рассмотреть дело с экономией времени, без огласки и с возможностью лично выбрать себе арбитра.

 

Разумеется, арбитраж не может полностью заменить государственное правосудие, но он позволяет гражданам сделать выбор. Время, когда любые юридические споры могли быть разрешены только в суде, уже прошли. Современность диктует такие требования, к которым арбитраж готов лучше, чем традиционное правосудие.

 

Беседовал

Нурдин ДУЙШЕНБЕКОВ

 

10 октября 2019 г.